Глухомань: железные и живые дороги. Стальные магистрали — единственные и неповторимые артерии России

«Широка страна моя родная, много в ней лесов полей и рек», — поётся в известной песне. Вдоль каждой реки, в лесу и рядом с полями на 1/6 части планеты находились деревни, сёла, хутора, посёлки городского типа, районные центры и города. Попасть из пункта А в пункт Б можно просто пешком, на велосипеде, по автотрассе, железной дороге, по воде или используя гражданскую авиацию. Однако в нашей необъятной стране достаточно много мест, куда и пешком-то дойти сложно, а уж про самолёты можно и вовсе забыть. Стальные магистрали иногда остаются единственным видом транспорта, который и перевезёт, и накормит, и работой обеспечит. Железные дороги жизни — в материале обозревателя vgudok.com.

Только два раза в МЕСЯЦ можно добраться до деревни Чурсья, которая находится в республике Коми. Поселение полностью оторвано от цивилизации. Ближайший населенный пункт — посёлок Опарино. До него «всего» 40 километров лесом. Или по узкоколейке. Так удобнее. В 2016 году в Чурсье проживало 24 человека. Там не работает школа и местный клуб, но жители деревни не ругаются и не жалуются. «У нас и ягод с грибами хватает, и поезд всё же приходит», — говорят они.

Три раза в неделю поезд перевозит продукты, родственников военных и редких грибников и охотников.

Архангельская область славится не только бескрайними лесами, огромным количеством озёр и рек. Помимо Соловецкого монастыря там расположен небезызвестный космодром «Плесецкий». Именно железная дорога (подробнее о ней можно почитать в этом нашем материале) делит настоящую дикую глубинку и закрытый город Мирный, рядом с которым и расположен космодром. В полусотне километров от него находится посёлок Липаково. Откуда там взялась железная дорога, сегодня уже никто и не ответит, но она есть. Более того, по узкоколейке ходит пассажирский поезд. Три раза в неделю он перевозит продукты, родственников военных и редких грибников и охотников в девереньки Лужму и Сезу. Раньше это были небольшие центры для лесозаготовителей. Теперь жизнь там остановилась, а поезда по узкоколейке пока что ходят. Больше фотографий тут.

На Красноярской железной дороге есть станция «Лукашевич». В среднем в сутки через неё проходит около 30 грузовых и пассажирских поездов. Скоростные не останавливаются даже на минуту. Да и на самой станции живёт всего одна семья. Хоть как-то пообщаться с людьми, узнать новости с большой земли удаётся только в сезон, когда на «Лукашевич» массово приезжают любители сплавов по рекам, по 15–20 человек ежедневно. Всего в ста метрах от станции река Мана.

Приблизительно по такому же принципу существует станция «Дворец», расположенная между Валдаем и Старой Руссой в Новгородской области. Проживает в одноимённом населённом пункте около 200 человек. За смену мимо «Дворца» проходит 14 –16 пар поездов. Но на самой станции не останавливаются. И только летом на пригородных составах «Бологое–Дно» туда добираются многочисленные туристы.

Морозы доходят до 54 градусов, а метели со скоростью ветра до 45 м/с образуют снежные заносы высотой до 8 метров.

На Северной железной дороге существует станция Собь. Вахтовым методом на ней работают 12 движенцев и 5 путейцев. Они обслуживают перегон на линии Чум – Лабытнанги, связывающей главный ход Сосногорского отделения Северной железной дороги с ЯНАО. На однопутке, которую проложили по вечной мерзлоте, до сих пор действует электрожезловая система сигнализации и связи, применявшаяся ещё в царской России. Морозы здесь доходят до 54 градусов, а частые метели со скоростью ветра до 45 м/с образуют снежные заносы высотой до 8 м. Тем не менее, и в Собь иногда добираются туристы. Там есть своя горнолыжная база. Подробнее узнать о захолустных станциях РЖД можно по ссылке.

Есть и частные примеры. Вот история жительницы станции Танхой Анны Каправчук, о которой она рассказала vgudok.com. Публикуем без изменений.

«Я живу не в тупике, а посреди Транссиба. На берегу Байкала, на станции Танхой, на которой в начале прошлого века заработал первый в мире беспроволочный телеграф. Электрическое освещение в нашем порту и на вокзале появилось тогда, когда Москва ещё освещалась керосинками.

Ничего не могу сказать про узкоколейки — в наших краях их не встречала. Но уже больше 7 лет на нашем участке Восточно-Сибирской железной дороги нет пригородного сообщения вдоль Байкала. От Выдрино до Мысовой (84 км, если верить километровым столбам) можно ездить только в купе, плацкарте или в сидячем вагоне. Поезда, которые удостаивают нашу станцию остановки, редки и дороги. До ближайшего банкомата, аптеки, парикмахерской, строительно-хозяйственного магазина в Выдрино мне чуть больше 30 км, около получаса езды, но билет на это расстояние — минимум 257 рублей в одну сторону. Чтобы попасть в райцентр Кабанск, надо потратить как минимум 371 рубль на железнодорожный билет до Тимлюя (ну и там еще 5 км как-то добраться). Я уже два месяца поэтому живу, не прикрепив медицинские полисы: чтобы местная амбулатория начала обслуживать меня и моих детей, мне надо добраться до райцентра, попасть в страховую компанию и в районную больницу. В посёлке ведёт прием только фельдшер. До ближайшего врача 39 км — можно добраться тоже только на поезде или на такси.

Для «безмашинных» танхойцев, жителей Мишихи, Клюевки и остановочных пунктов вдоль Транссиба каждая такая вылазка — в женскую консультацию, в паспортный стол — огромная проблема. В маршрутку «Выдрино–Кабанск» на промежуточных остановках возьмут только если есть места, да и недешёвое это удовольствие, рублей 250 в один конец. На работу в Танхой выдринские ездят на маршрутке — 140 рублей в одну сторону (35 км), 280 в день. Есть и те, кто влез в кредиты и купил машины именно из-за того, что уже не мог добираться до работы электричкой.

Со станции Мысовая в Улан-Удэ, столицу Бурятии, пригородные поезда ходят. Раз в сутки и не каждый день. Детей из Мысовой и со всех промежуточных станций, где нет школ, в школу-интернат в Танхое и по домам развозит специальный прицепной вагон. Если бы были электрички, дети смогли бы больше времени проводить в семьях. Из-за редкого движения поездов сейчас дети уезжают из школы-интерната в 18.30 в пятницу (то есть дома оказываются к ночи), а возвращаются в воскресенье в 11.30, то есть с родными успевают только позавтракать.

А ведь мы не полустанок какой-нибудь, в поселке 900 человек населения и несколько популярных туробъектов (Музей природы на Центральной усадьбе Байкальского заповедника, эко-тропа по заповеднику, визит-центр «Байкал Заповедный», где Путин выпускал мальков омуля в Байкал, инженерные памятники времён строительства Транссиба и мемориальная экспозиция «Байкальская переправа», музей «Железные дороги на службе Великой России»). Танхой находится практически на полпути между Иркутском и Улан-Удэ, примерно в четырёх часах езды от каждой из региональных столиц. Если бы пригородное сообщение сохранялось, Байкал и туробъекты Байкальского заповедника стали бы доступнее для жителей обоих городов».

Если куда-то хоть редко, но доходит один-другой поезд, то в других местах жителей такой привилегии лишают. Узкоколейку, которая вела до деревни Цевло Бежаницкого района Псковской области, уже разбирают. А ведь именно эта дорога была единственной связью деревенских жителей с самыми грибными и ягодными местами. Собранные дары природы позволяли местным жителям хоть как-то заработать. Примечательно и то, что власти обещали жителям Цевло не трогать узкоколейку, но слова не сдержали.

Не остановил властьимущих и тот факт, что железная дорога являлась единственной возможностью доставить в Цевло пожарную технику на торфяные болота в случае их возгорания.

Такая же участь, но в 2015 году постигла единственную лесовозную узкоколейку в Первомайском районе Томской области. Местные жители научились её эксплуатировать самостоятельно, построив дрезины. Это позволяло им из посёлка Комсомольск попадать к родственникам в деревню Францево. Для передвижения на расстояние в 35 км люди приспособили открытые вагонетки, установив на них мотоциклетные двигатели.

«Французам», именно так сами себя называют жители Францево, пообещали построить лесовозную грунтовую дорогу.

Поселение живёт внутри кольца диаметром в два километра. В саму деревню ведёт всего одна дорога.

Впрочем, как ни странно, железная дорога не всегда связывает людей с цивилизацией, бывает и наоборот. Заглядывать далеко в глубинку нет необходимости. Деревня Новокурьяново входит в состав Москвы, но по своей сути является анклавом. От столицы, её преимуществ и преференций, жителей отделяет железнодорожная насыпь. Поселение живёт внутри кольца диаметром в два километра. В саму деревню ведёт всего одна дорога. В Новокурьяново нет продуктовых магазинов, что уж говорить об инфраструктуре в целом. Чтобы купить батон хлеба, пакет молока и кусок колбасы местным жителям приходится пешком выбираться за пределы железнодорожного кольца и идти минут 20–30 до ближайших жилых кварталов.

Жители садового товарищества «Горняк» в Котельниках также пытаются решить, как им жить дальше. Железная дорога проходит практически по участкам. Более того, как говорит руководство Лыткаринского предприятия промышленного железнодорожного транспорта, в собственности которого находятся рельсы в товариществе, «пути входят в общую систему железнодорожных путей станции примыкания «Мальчики», по которым осуществляется подача вагонов на многие предприятия, в том числе военно-промышленного комплекса. Они нужны для осуществления маневровой работы, подачи и уборки вагонов».

Сухая казённая формулировка служит прекрасной иллюстрацией того, что для кого-то стальные магистрали могут быть приевшейся и рутинной работой. Однако мы прекрасно понимаем, что это скорее исключение из правил. Как и те редкие моменты, когда железная дорога становится для всех причастных чем-то негативным. В основном она является синонимом жизни. Во всех её проявлениях.

Максим Ярошевский